У этой книги есть начало и есть конец… Всё, что между этими главами можно писать и переписывать, добавлять и исправлять… Иногда я говорю, что пишу портрет маслом, накладывая слой за слоем новые пласты, образы, истории, озарения, сны… но все они остаются внутри этого портрета-книги – всё можно поправить, но ничего нельзя уничтожить. Жизнь как один непрерывный урок, где всё выученное, будь то «с охотой» или помимо воли, всегда «на своей шкуре», лучше принять с благодарностью… Мир, изначально, безразличен к нам и то, что мы ощущаем, наивно полагая что напротив нас некий оппонент или злонамеренная сила, это всего лишь реакция на наши действия…
Книга, начавшись с пробуждения и бунта, заканчивается пониманием и смирением, а между этими главами, каждый волен писать свой портрет…
ГЛАВА ПЕРВАЯ
По пыльным, шумным улицам современного города шел человек.
Солнце безжалостно пекло в спину и пот, смешиваясь с пылью, противно стекал по вискам, по шее, просачиваясь за ворот стянутой галстуком рубашки. Его взгляд то застывал от безысходности, то вспыхивал гневом…
А вокруг суетился город … Пыль на стёклах, на фонарях, на лицах… Небо отражалось только в огромных окнах небоскрёбов и редкие птицы, пролетая над городом, путали небо с его отражением и на полном лету разбивались об его холодную гладь. Мир вокруг был представлен всеми оттенками серого, а солнце раскалённым, мощным прожектором палило сверху, освещающая все углы и закоулки, стирая все тона и полутона, а главное тень.
Человек упрямо шёл вперёд. Он пытался успокоиться и найти выход. Сплошные нервы, интриги, тайны, обманы и полу обманы, правды и полуправды… А главное – полная бессмыслица всего происходящего… винтик среди сотен таких же винтиков, вкрученных в уродливый и никчемный механизм, устремлённый в грядущее… в никуда…
Мысли душили его. Отдельные слова и фразы, помимо воли, вырывались наружу, пугая прохожих…
Это конец… больше не могу… лучше в петлю…
Он попытался ослабить ворот пропитанной потом рубашки, но галстук держал слишком крепко. «Удааавка…» — простонал он, грубо сорвал галстук и, не глядя, затолкнул его в карман пиджака.
Гнев захлёстывал, а ноги несли вперед.
В очередной раз он потянулся смахнуть пот со лба и вдруг показалось, что жара спала. Странное ощущение прохлады коснулось лица… От неожиданности, он посмотрел себе под ноги – под ним расстилалась тень.
— В этом городе нет тени, чушь! – раздражённо подумал он, но всё-таки попытался определить её границы на асфальте. Чем дольше и дальше он смотрел, тем причудливее казалось ему видимое: огромная тень с остроконечными контурами и причудливыми бликами. Медленно, как зачарованный, поворачивался он вокруг своей оси пока его взгляд не уткнулся в огромные ступени. Боясь спугнуть этот мираж, он медленно поднял голову, через силу заставляя себя посмотреть наверх. Его охватил страх, что там в высоте он увидит опять палящий диск солнца, но ступени перешли в колонны, колонны в стены, украшенные скульптурами и огромными окнами с витражами… купола, шпили…
Перед ним был Храм.
Он почувствовал озноб и, внезапно присмиревший, ступил во внутрь.
В торжественной, гулкой тишине, звук его шагов, взлетев вверх, спугнул стаю птиц. Они вспорхнули, закружив под самым куполом, и ему послышалось недовольство в хлопанье их крыльев. Он попытался ступать тише и занимать как можно меньше пространства. Мягкий свет проникал через витражи в верхних окнах и пылинки волшебно кружились в его лучах — почему-то подумалось, шаловливо. Свод храма уходил всё выше и выше. Лучи мягкого света с кружащими пылинками пересекались один с другим на такой невероятной высоте, что он стал себе казаться ничтожно малым и невесомым. Непривычное спокойствие спустилось на него и губы, помимо его воли, прошептали что-то незнакомое, невероятно важное, наполненное смыслом, который он пытался уловить, но уже как-то лениво, замедленно…
— Я ЕСМЬ!
Хотелось плакать и смеяться одновременно. Он попытался подумать о работе, вспомнить свой недавний гнев, но губы расплывались в блаженной улыбке и волшебная музыка полилась с высоты сводов. Его захлестнули любовь, нежность и покой…
***
Солнце спустилось за небоскрёбами, озарив на прощание багряно-красным пламенем улицы и дороги.
«Я ЕСМЬ!» — шептал человек посреди остывающего вечернего города. Умиротворённый, смиренный возвращался он домой знакомыми улицами.
Пережитое в Храме, наполняло светом и надеждой… На горизонте будущего забрезжил свет.
«Я ЕСМЬ!» — думал человек – «Я должен вспомнить кто я! Прислушаться к себе. Ведь было же что-то вначале, до этой работы, рутины… Был я… были мои мысли, мечты, таланты… Да, да именно таланты… Куда всё это девалось? Дом, работа, деньги. Деньги, которых вечно не хватает, работа, где дело давно заменено гонором, престижем, местом под тем искусственным солнцем и дом… Дом с извечным чувством вины, несовершенства и вечной нехваткой времени для понимания, для любви, для… просто разговора не на темы быта, а Бытия!». Слово, словно набатом, отдалось в голове — Бытие… прошептали губы и вновь он ощутил что-то новое, непривычное, блаженное состояние вечности и причастности.
-Бытие, благодать, смирение – ну и слова… откуда это во мне? – удивлялся человек, а ноги несли вперед.
И просветлённый он вступил в свой дом…
Начало обещающее.Жду продолжения….