В моей книге много глав, историй, размышлений… Кто-то говорит, что в жизни всё решает «эффект бабочки», а по моему все зависит от нашей жизненной позиции: то, что одному – провал и конец, другому – пройденный урок и начало… Боль сменяется грустью, а отчаяние – мудростью.
- Сцена из одного израильского фильма: Религиозный еврей на кладбище свитков Торы – их хоронят как людей, закапывая в землю. Свитку Торы много лет и вся история семьи связана с ним. Для религиозного человека это огромная утрата… Он совсем недавно похоронил жену, отношения с детьми полны проблем, с любимой работы выталкивают на пенсию… похороны свитка для него символизирует конец всего. Сгорбившись, стоит он перед могильным холмом, с трудом сдерживая рыдания… Тяжело дышать… Повернувшись спиной к могиле, он собирается уходить с кладбища… Перед его глазами открывается вид на озеро Кинерет – одно из красивейших мест в мире, покой, величие, завораживающая гладь воды… Контраст поражает его и губы невольно расползаются в улыбке… «Оказывается главное — это в какую сторону смотришь…» — говорит он задумчиво и вдыхает воздух полной грудью впервые за последние несколько лет… «Главное, в какую сторону смотреть…»
На одном и том же перекрёстке жизни, кто-то увидит безысходность, а для кого-то забрезжит лучик надежды…
Мне не дано знать заранее, чем закончится эта книга, но… если попытаться представить возможное… мне ближе то, что в послесловии…
ГЛАВА не ПОСЛЕДНЯЯ
По едва различимым тропинкам умытого осеним дождём леса, брёл человек. Поздняя осень окутала всё вокруг небывалой красотой. На фоне серо-голубого неба, яркость багряно-жёлтой листвы над головой и под ногами казалась нереальной, будоражащей, зловещей и манящей одновременно. День был не холодный, напоённый свежестью недавно прошедшего дождя и освещённый тёплым, прощальным солнцем. Человек изрядно промок. Он остановился под дождём, вглядываясь ввысь, почти не двигаясь. Редкие капли воды, стекавшие с его мокрых волос за шиворот и на кончик носа, холодили уже немного согревшуюся кожу. Взгляд остекленел и в нём застыл холодный металл неба. Луч света нежно скользил по его лицу, но оно оставалось бесстрастным. Оцепенение…
— Что дальше?… Куда? – перед ним было так много тропинок и дорог, каждая имела своё начало и свою особую историю, но всё это было ему совершенно безразлично… все его истории ему были уже давно известны. Уже давно не манили ни новые горизонты, ни успех, ни просто любопытство. Он давно уже понял, что рано или поздно на любом из своих путей он встретит Себя. Своё бессилие перед будущим, своё разочарование и это давящее ощущение потери: иллюзий, смысла и надежды. Жизнь навязчиво представлялась ему нелепым отрезком времени от рождения до смерти, к которому он уже мысленно был готов. Он думал о смерти как об избавлении, понимая, что по каким-то странным правилам игры, ещё не время, и нужно как-то заполнить тот промежуток времени, которым его одарили по чьему-то нелепому замыслу.
— Зачем? – к горлу подкатил комок, закружилась голова и, он прислонился к стволу дерева.
— Ты искал свободы? Искал себя? – усмехнулся он – Преуспел на славу! А дальше? … опять винтик, опять на потребу, опять как все?
***
Странное ощущение прохлады и тени коснулось его лица. Он недоумённо посмотрел себе под ноги – под ним расстилалась тень.
— Странная тень – рассеянно подумал он и машинально попытался определить её границы. Чем дольше и дальше он смотрел, тем причудливее казалось ему видимое: огромная тень с остроконечными очертаниями и причудливыми бликами. Медленно, как зачарованный, поворачивался он вокруг своей оси пока его взгляд не уткнулся в огромные ступени. Боясь спугнуть этот мираж, он медленно проследовал глазами вверх: ступени перешли в колонны, колонны в стены, украшенные скульптурами и огромными окнами с витражами… купола, шпили…
Перед ним был Храм.
Он почувствовал озноб и, внезапно присмирев, ступил во внутрь.
В торжественной, гулкой тишине, звук его шагов, взлетев вверх, спугнул стаю птиц. Они вспорхнули, закружив под самым куполом, и ему послышалось недовольство в звуках, издаваемых их крыльями. Он попытался ступать тише и занимать как можно меньше пространства. Мягкий свет проникал через витражи в верхних окнах и пылинки волшебно кружились в его лучах — почему-то подумалось, шаловливо. Свод храма уходил всё выше и выше. Лучи мягкого света с кружащими пылинками пересекались один с другим на такой невероятной высоте, что он стал себе казаться ничтожно малым и невесомым. Непривычное спокойствие спустилось на него и губы, помимо его воли, прошептали что-то незнакомое, невероятно важное, наполненное смыслом, который он пытался уловить, но уже как-то лениво, замедленно…
— Я ЕСМЬ!
Гладь озера, потревоженная его шагами разошлась причудливыми кругами и перепуганные утки торопливо поплыли к более спокойному берегу. Солнце серебрило воду и капли повисшие на листьях после дождя блестели и переливались как новогодние игрушки. Внезапный порыв ветра разбудил лес и он зазвучал всеми своими хорами…
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Женщина склонилась над озером. Поверхность озера настолько гладка, что кажется твердыней, по которой так и хочется пройтись – только ступи… Какие тайны скрывает этот омут, притворившийся озером? Женщина склоняется всё ниже и ниже, но вдруг поднимается ветер и гладь озера покрывается мелкой рябью. Вода начинает переливаться на солнце всеми цветами радуги, ослепляя и радуя глаз. Всё меняется вокруг… Женщина отрывает взгляд от воды и поднимает голову. Порыв ветра касается деревьев и они оживают: их стволы раскачиваются в приветствии, сбрасывая свои волшебные наряды: золотистые, багряные, терракотовые… птицы кружат над озером с призывным кличем и множество веток и стволов, перебираемых ветром, звучат мощной музыкой жизни. Листья стремительно летят вниз и женщина завороженно следит их падение. Постепенно ветер слабеет и падение переходит в парение, листья то взлетают вверх, то планируют по кругу, то опять опускаются по направлению к воде и вновь парят над её гладью. И она тоже начинает парить в своих мыслях над водой, над лесом, над прожитым, над грядущим, над… паренье свыше.
********
«Я — есмь. Ты — будешь. Между нами — бездна.
Я пью. Ты жаждешь. Сговориться — тщетно.
Нас десять лет, нас сто тысячелетий
Разъединяют. — Бог мостов не строит.
Будь! — это заповедь моя. Дай — мимо
Пройти, дыханьем не нарушив роста.
Я — есмь. Ты будешь. Через десять вёсен
Ты скажешь: — есмь! — а я скажу: — когда-то…»
Марина Цветаева