Высокая поэзия, облачённая в музыку, невероятная магия голоса… Любое его исполнение — для меня звучит как молитва, будь то молитва к Богу, к Женщине или к Миру… Порой мне сложно отделить одно от другого…
Жизнь художника, полностью отраженная в его же произведениях. Невероятная правдивость, чувственность, вовлечённость, предвидение. Разговор с Создателем напрямую… Своим уходом он сам передаёт себя вечности… следуя своему пониманию смерти и весомости жизни.
Вот только небольшая подборка его поэзии. Вслушайтесь!
«На тыщу стонов вниз» — Перевод Алекс Тарн
Пришла наутро, чтобы взять,
Как мясо, как быка.
Лишь одинокий может знать,
Как эта боль сладка.
Моя любовь, моя родня,
Из снов моих вернись,
Возьми меня, возьми меня
На тыщу стонов вниз.
Ты раскрывалась предо мной,
Как лилия в жару,
А я был чушкой ледяной
Под ливнем на ветру,
Под ливнем ледяной судьбы —
Сомнительный стриптиз —
Всё, что я есть, и чем я был,
На тыщу стонов вниз.
Пропах любовью, обуян
Пределами морей,
Я видел: тесен океан
Для лодочки моей.
И пусть наш флот еще плывет,
И свеж попутный бриз,
Мы все равно пойдем на дно,
На тыщу стонов вниз!
Я знаю, ты солгала мне,
Всучила миражи,
Но кто сказал, что вовсе нет
Достоинства во лжи?
Что правда красоты – ничто,
Что стиль поблек и скис,
С тех пор, как Дух святой ушел
На тыщу стонов вниз.
Что свету тайному невмочь
Рассеять темь и слизь?
И я бреду сквозь эту ночь
На тыщу стонов вниз.
Я знаю трик и знаю трак,
Я вновь на Буги-стрит,
Я заложил в ломбард свой фрак,
Я слабостям открыт.
Но если ночь замедлит бег,
Как ослабевший лис,
Мы соберем сердца в побег
На тыщу стонов вниз.
Твой облик чудом освящен,
И завершен эскиз,
Хоть можно было бы еще
На тыщу стонов вниз.
Прелестны девы, весел бал,
И на кону – нечёт.
Едва лишь выиграл – пропал
Твой маленький почёт.
Ты приглашен играть в игру,
Где пораженье – приз,
Где мельтешат, потеют, врут
На тыщу стонов вниз.
А я играл свой скромный джаз,
Где Данте или Диз
Меня швыряли пару раз
На тыщу стонов вниз.
Я все еще вино давлю,
Танцую грудь на грудь,
Со сцены льётся старый блюз,
И сердцу не свернуть.
Я мог быть лучше, но когда
Ломается карниз,
Чтоб устоять, ты все отдашь
На тыщу стонов вниз.
И вот теперь ты – Смерть с косой,
Ты мой заступный плач,
Мои спасенье и покой,
Мой бельзенский палач.
Не скрыться от твоей любви –
Прозрачна ткань кулис…
Я весь в минутах, как в крови,
На тыщу стонов вниз.
Демократия — перевод Сергей Савва
Она проникает даже сквозь воздух святынь,
С ночей на площади Тяньаньмэнь,
Она идет от чувства нас не щадящего,
Нереальности происходящего,
Или, может быть, это реально, но не там где нужно;
От борьбы против беспорядков творящихся,
От сирен днем и ночью звучащих,
От костров бездомных простуженных,
От пепла геев идет она:
Демократия приближается к США.
Она сквозь трещину в стене проникает,
Наводнением алкоголя нас увлекает;
Приходит с ошеломляющими счетами,
Что нам Нагорная проповедь выставляет,
Которую я и не притворяюсь, что понимаю.
Она приходит из тишины
На причале,Из смелого, дерзкого, потрепан
Сердца Chevrolet идет к нам она.
Демократия приближается к США.
Она идет от горя на улице, что не кончается,
От мест Святых, где расы встречаются,
От смертоносного скулежа,
Который звучит, в каждой кухне лежа,
Для того, чтобы определить, кто будет есть, а кто будет служить;
Из бездны разочарования,
Где на коленях молится мать,
Чтобы явилась Божия благодать;
В пустыне далекой, а пока:
Демократия приближается к США.
Под парусами, под парусами
Государства корабль нужно вести!
К берегам, к тем, к которым стремимся сами
Мимо рифов Жадности,
Через шквалы Ненависти –
Под парусами, под парусами.
Он идет в Америку сначала,
Колыбель самых лучших и худших здесь всех качала.
Это здесь они сами добились
Всего того, к чему стремились,
И это здесь они получили духовную жажду.
Именно здесь семья их распалась однажды,
И здесь одинокие говорят,
Что их сердце открылось,
Они полностью изменились, а пока:
Демократия приближается к США.
Она идет от мужчин и женщин – это основа.
Милая, мы займемся с тобой любовью снова.
Мы будем так глубоко спускаться,
Что река опять плакать будет собираться,
А горы стараются крикнуть: Аминь!
Она идет, как наводнение
Под лунным влиянием,
Таинственная империя,
В любовных доспехах идет она:
Демократия приближается к США.
Я сентиментальный, если вы поняли, что я имею в виду.
Я не хочу быть на виду, но я люблю эту страну.
Вовсе не правый и даже не левый я,
Просто остался вечером дома сегодня,
Заблудился в этом экранчике, выхода не нахожу,
Но я упрямый, как эти мешки для мусора,
Которые время удерживают и не рассыпают пока.
Я сам как хлам, но я все еще держу
Этот маленький дикий букет, который все еще расцветает.
Демократия приближается к США
История Исаака — перевод Григорий Войнер
Дверь медленно открылась,
Вошёл отец. Мне было
В то лето девять лет.
Он замер у постели,
Глаза его блестели,
А голос бил как плеть.
Он молвил: «Мне предсказан
Мой путь, и я обязан исполнить свой обет».
Взяв золотой топор, он
Отправился на гору,
Я побежал вослед.
Откуда дом не виден,А реки — словно нити,
Туда мы шли полдня.
Отец вина напился,
И в пропасть покатилась
Бутылка по камням.
Орёл ли гордый был он,
Или стервятник сильный,
Я не могу понять.
Я мог бы убежать, но
Алтарь сооружал он,
Не глядя на меня.
Готовящий закланье,
Оставь своё старанье.
Забудь про приговор.
А вдруг за провиденье
Ты принял искушенье?
Кто дьявол, и кто Бог?
Кто суд вершит над нами
Тупыми топорами?
Где света торжество,
Когда отец над сыном,
Дрожа, склоняет спину,
И смерть в руке его?
Когда все люди братья,
Мне можно не бояться
Спросить: чей тут расчёт?
Коль всем дорога в землю,
Я тоже не колеблясь
Убью вас в свой черёд.
Коль всем дорога в землю,
Я тоже не колеблясь
Спасу вас в свой черёд.
Наш знак любви и мира
На рясах и мундирах —
Павлин, раскрывший хвост.
Если Ты сдающий карты, то я не играю.
Если Ты целитель, то я сирый и убогий.
Если Твоё – это слава, то моё – это стыд.
Ты хочешь, чтобы стало темнее.
Мы гасим пламя.
Да возвеличится и освятится Его великое Имя, *
Опороченного и распятого среди людей.
Миллион свечей горит, призывая к помощи, которая так и не была оказана.
Ты хочешь, чтобы стало темнее.
Вот он я! Вот он я! **
Я готов, Господи!
В этой истории есть влюблённый,
Но это всё та же старая история.
Это колыбельная для утешения
И парадокс, который будут во всём винить.
Но так сказано в Священном Писании,
И это не какое-то праздное требование.
Ты хочешь, чтобы стало темнее.
Мы гасим пламя.
Заключённых выстроили в линию,
И охрана берёт их на прицел.
Я справился с несколькими демонами:
Они были средне-классовыми и скучными.
Я не знал, что у меня было разрешение убивать и калечить.
Ты хочешь, чтобы стало темнее.
Вот он я! Вот он я!
Я готов, Господи!
Да возвеличится и освятится Его великое Имя,
Опороченного и распятого среди людей.
Миллион свечей горит, призывая к помощи, которая так и не была оказана.
Ты хочешь, чтобы стало темнее.
Если Ты сдающий карты, то я не играю.
Если Ты целитель, то я сирый и убогий.
Если Твоё – это слава, то моё – это стыд.
Ты хочешь, чтобы стало темнее.
Мы гасим пламя.
Вот он я! Вот он я!
Вот он я! Вот он я!
Я готов, Господи!
Вот он я!
Вот он я! Вот он я!
Вот он я!
* Цитируется Кадиш – еврейская молитва, прославляющая святость имени Бога и Его могущества и выражающая стремление к конечному искуплению и спасению.
** В оригинале: hineni – в переводе с иврита «вот он я».