А на утро…
Едва спустившись в Сад, я кожей ощутила разлитую в воздухе напряженность.
Уже потом я различила монотонный голос Рыцаря, периодически пронзаемый его же фальцетом, увидела уставшее лицо Девушки, которая смотрела на него с нескрываемой тоской … Всё стало на свои места… Он опять говорил о своих подвигах, заслугах, планах… и опять был неуклюж в обычных вещах. Когда первое оцепенение прошло, когда первые ростки влюблённости, пустили корни в его сердце и коснулись разума, он опять ощутил страх. Страх потерять её, упустить. Он судорожно хватался за то, что ему казалось важным, за то, что ему внушили, что это важно.
Его желание завоевать сердце Девушки обернулось очередным потоком хвастовства, позёрства и глупости. Он говорил, боясь смотреть ей в глаза, не решаясь даже имени её коснуться губами… он был груб. Судите сами, что может быть более грубым для Девушки, чем упорное желание не замечать её? Какой бы чуткой, мудрой и зрелой она ни была, её терпение было небезграничным. Не мне её осуждать. Ей было скучно и неинтересно. Глядя на этого разошедшегося юнца, я сама испытывала досаду.
— Я долго так не смогу – она посмотрела виновато в мою сторону – Он переполнен собой. Я даже не думаю, что он видит меня…
— У него нет опыта и он влюблён. Сейчас в его голове сплошной Страх. Поверь мне, я знаю его уже много дней. Он не такой. Просто он перепуган… – я уговаривала её, хотя сама понимала, что это несправедливо. Она была прекрасна, умна и была достойна большего. Она была создана для любви, поклонения, счастья, а я предлагала ей возиться с истеричным юнцом, оглушённым фанфарами войны.
Со временем, всё становилось только хуже. Порой я находила его заплаканным, уткнувшимся лицом в землю, а порой стоящим на коленях и умоляющим Прекрасную Девушку не покидать его, дать ему ещё шанс. И щит, и меч стали периодически валиться из его рук, а потом куда-то запропастился Барашек с его щита. Втроём мы обыскали весь Сад, но он как сквозь землю провалился. Девушке было искренне жаль его, но я понимала, что всему этому давно пора положить конец. Мне очень хотелось отослать его куда-нибудь подальше, с глаз долой. К тому времени в моём Саду уже появились волшебные бабочки, способные изменять как будущее, так и прошлое, а в моей голове беспрестанно роились новые идеи, планы. Я могла бы создать Райский сад, вот только заботы о Рыцаре отнимали слишком много сил и времени, и конца края им было не видно.
Тот день выдался особо трудным. В очередной раз, я решала судьбу несчастного Рыцаря, взвешивая все ЗА и ПРОТИВ, когда за моей спиной раздался незнакомый голос:
— Все дело в Барашке…
— При чем тут барашек? — спросила я, с нескрываемым раздражением.
— У меня тоже был Барашек. Я растил его и ухаживал за ним. Он был мне другом… Он был частью меня. Я бы никогда не отдал своего Барашка на закланье… а он… он не устоял… и теперь он сломлен…
За его словами стояла какая-то абсолютная истина, что-то до боли знакомое… Отвернувшись от Рыцаря, я посмотрела на нового гостя в мое
м Саду.
Передо мной стоял Маленький Принц, и ветер недавних странствий ещё продолжал теребить края его лёгкого оранжевого шарфа.
— Прости, я очень торопился… я не дождался приглашения…
— Ты всегда самый желанный гость в моём Саду. Я очень рада видеть тебя, но откуда ты все это знаешь?
Он как всегда промолчал. Он всегда так делал, когда вещи казались ему слишком очевидными. Не очень-то он доверял тем, кто не понимал этого. Я не хотела разочаровывать его, и постаралась все додумать сама. Конечно: «мы в ответе за тех, кого приручили». Мой несчастный Рыцарь предал того, кого приручил и был обречён на страдания… Не зря его Барашек покинул его — Друга на щит не ставят.
— Ты никогда не думала почему преданность и предательство так близки по звучанию. Предать могут только близкие. Невозможно предать чужого… но можно предать себя… – Маленький Принц как будто читал мои мысли.
— Мне друг был предан и мною предан? Ведь так получается? Предать самого себя, потерять себя…
Мне не хотелось показывать перед ним свою беспомощностью, но мне действительно нужна была помощь.
— Что же мне теперь делать? – спросила я, прервал затянувшуюся паузу.
На этот раз, Маленький Принц ответил сразу, как будто был заранее готов к этому вопросу.
— Он мучается и страдает, а значит ещё не все потеряно. Его Барашек покинул его из сострадания. Он не хотел быть вечным напоминанием о предательстве. Он вернётся, я знаю.
— Сколько мне ещё предстоит ждать и чинить его хрупкие доспехи? – обречённо спросила я.
— Сделай ему новые, а эти выброси… Он ещё удивит тебя. – Маленький Принц замолчал, а потом произнёс почти скороговоркой: Если ты не против, я останусь тут на немного и помогу тебе.
— Это будет для меня огромной честью и … подмогой. Как бы я хотела, чтобы ты всегда был со мной…
— «Я человек серьёзный и мне заниматься ерундой некогда!» — Маленький принц очень похоже изобразил Делового человека с планеты номер четыре, и нам обоим стало невероятно легко и весело. Все-таки, что не говори, но он был прелестным ребёнком, мудрым, как все, ещё не привыкшие к миру взрослых.
Я с готовностью последовала его совету…
Перенесла окончательно потерянного Рыцаря в дальний угол Сада, сняла с него старые доспехи, на всякий случай забрала опустевший щит и небезопасный меч, а затем, посадив под одним из ветвистых каштанов, накрыла лёгким одеялом.
— Время лечит – сказала я на прощание, хотя, если честно, больше полагалась на Маленького Принца, чем на эту банальность, которая обычно приводила меня в отчаяние, а чаще — в бешенство…