Восторг! Удивление! Переосмысление! Однозначное приятие… «Класс!» — как воскликнул сидящий рядом со мной молодой человек. И неспроста….
Не так уж много на свете событий-открытий, которыми непременно хочется поделиться со всем светом и, особенно, с друзьями. Новая постановка Дмитрия Чернякова оперы Бородина «Князь Игорь» в Амстердаме (cовместное производство Метрополитен Опера и Нидерландского оперного театра) — это именно такое событие.
«Ухищрения ли человеческого ума или сама природа заставляют нас жить с оглядкою на других, но это приносит нам больше зла, чем добра. Мы лишаем себя известных удобств, лишь бы не провиниться перед общественным мнением.
Нас не столько заботит, какова наша настоящая сущность, что мы такое в действительности, сколько то, какова эта сущность в глазах окружающих. Даже собственная одаренность и мудрость кажутся нам бесплодными, если ощущаются только нами самими, не проявляясь перед другими и не заслуживая их одобрения.»
Мишель Монтень «ОПЫТЫ»
Это сладкое слово — Свобода! Как привычно расправляются плечи! Как проясняется горизонт! Какой вздох облегчения вырывается из груди… Но что мы понимаем под этим словом? Свобода от… Свобода для… Свобода-Воля? Существует ли абсолютная свобода? Нужна ли она нам? Так ли уж осознанно мы стремимся к ней?
«Обычно свобода представляется однозначно позитивным явлением. Не жаждет ли человек свободы и не стремится ли к ней на протяжении всей письменной истории человечества? Однако свобода как первичный принцип порождает ужас. В экзистенциальном смысле «свобода» – это отсутствие внешней структуры. Повседневная жизнь питает утешительную иллюзию, что мы приходим в хорошо организованную вселенную, устроенную по определенному плану (и такую же покидаем). На самом же деле индивид несет полную ответственность за свой мир – иначе говоря, сам является его творцом. С этой точки зрения «свобода» подразумевает ужасающую вещь: мы не опираемся ни на какую почву, под нами – ничто, пустота, бездна. Открытие этой пустоты вступает в конфликт с нашей потребностью в почве и структуре. »
Ирвин Ялом «Экзистенциальная психотерапия».
Я в смятении… И всё из-за двух чисто литературных вымыслов. Отношение к обоим у меня давным-давно сложилось, устоялось и до сего дня оставалось неизменным: сюжет одного вызывал отвращение, а второго – ужас. Первый рассказ мне попался в первые годы пребывания в Израиле. В то время я жила в кибуце, познавала новую страну, и вместе с другими студентами-репатриантами со всех концов света изучала иврит. Тогда-то я и прочитала этот рассказ, который вызвал у меня категорический протест и полное неприятие. Судите сами: на самой окраине еврейского местечка живёт одинокий еврей –