В судьбе каждого человека, так же как и в истории государств, периодически наступают периоды прорывов, когда количественные изменения перерастают в качественные, когда происходит рождение нового, принципиально меняется восприятие, приятие действительности, разгораются искры творчества, пересматривается и переосмысливается прошлое, создается новая реальность и будущее меняет свои очертания. К сожалению, эти переломные периоды, плодотворные и судьбоносные, как для стран, так и для отдельной личности, обычно болезненны.
Эти периоды это больше общий фон, настрой, а не текущие полным ходом катаклизмы, такие как войны, голод, мор – острые пики болезни, когда основная забота, исключительно, выживание. Это именно фон, общий настрой, состояние – предреволюция, периоды между войнами (прошедшей и неотступно грядущей), переходные периоды взросления, старения и т.д.
Эти периоды относительно коротки, если брать в масштабах истории страны или продолжительности человеческой жизни. В какой-то момент наступает адаптация к новому (иногда к худшему, иногда к лучшему) или приходит слава, или принимаешь провал, но в какой-то момент жизнь неизменно берет свое и мы либо почиваем на лаврах, либо прозябаем в неизвестности, либо продолжаем обычную рутинную жизнь, с тоской вспоминая былые времена.
Теперь представьте страну, относительно молодую, но при этом с многовековой историей её народа и с былой славой, прерванной почти 2000 лет тому назад. Страну, которая с самого первого дня своего воссоздания живет в не спадающем накале страстей, с постоянной опасностью войн, терактов, с каждодневным вопросом «Быть или не быть?». Прибавьте к этому демографические сложности вновь образованного государства: старожилы и новоприбывшие, религиозные и светские, выходцы с востока (сефарды) и выходцы с запада (ашкеназы), левые, правые, жители столицы государственной и жители столицы фактической (как две разные планеты)… в этой, столь дорогой моему сердцу, стране все ещё слишком болезненно, на разрыв и только в ретроспективе можно будет понять, что было к месту, а что чересчур.
Но мой рассказ не об Израиле и даже не о той невероятно сильной, напряженной культуре, которая возникла на фоне этой бурлящей опасностями и противоречиями жизни. В дальнейшем, я с огромным удовольствием, расскажу и о своих любимых израильских авторах, и о любимых фильмах и о многом другом, что принесла в мировую культуру эта страна за годы своего существования (аж целых 68 лет!).
Мой рассказ сегодня о режиссёре, сценаристе, продюсере и актёре Хагае Леви, а точнее о его проекте «Проклятые» и об истории его создания. К моему огромному сожалению, этот проект не был переведен на другие языки и вам придётся удовольствоваться моим пересказом. Знаю, знаю… «сколько не кричи сладко, во рту сладко не станет», но для меня и для нашего духовного путешествия, этот рассказ очень важен. Итак, всё по порядку, в моём пересказе:
Подростку, живущему в религиозном кибуце в 70-х годах, колеблющемуся в своей вере и постепенно теряющему свою духовную связь с Богом, попадает в руки кинокамера (допотопная, по нашим понятиям, кинокамера, которой управление кибуца поручает ему снимать все значительные события в общине). Случайно, к нему попадает книга Пинхаса Саде «Жизнь как притча»… Автор – кумир молодёжи тех лет, зачаровывающий и уводящий в свои миры, в размышления о смысле жизни, о поиске себя… Им зачитываются, его обожествляют, к нему тянутся молодые сердца и наш герой – не исключение. Он решается на поступок: звонит кумиру и просит о встрече, предлагая документировать жизнь писателя и поэта с помощью своей камеры. «Смелость города берет» и, получив такое разрешение, отрок получает доступ в святая святых и начинается путешествие длиною в жизнь (жизнь Пинхаса Саде).
На протяжении всей последующей жизни писателя, сначала юноша, потом молодой 
мужчина, а в дальнейшем и удачный тележурналист и режиссёр, фиксирует этапы жизни своего кумира: очаровывается, вслушивается, вглядывается, задумывается, сомневается, осуждает, разочаровывается, презирает, сожалеет, жалеет, понимает и благодарит судьбу за подарок… Лично я смотрела с завистью… Мне был очень по нраву такой путь взросления, а ещё, меня ошеломляла щедрость судьбы, даровавшей и сомнения и ответ. Фильм сделан, большей частью, как документальный со старыми пленками, черно-белыми, скрипящими, подпорченными временем…
Второй фильм о поэтессе-бунтарке Ионе Волох. Попав, 
совершенно случайно, на поэтический вечер молодых поэтов (как всегда с камерой наготове), теперь уже юноша, очаровывается молодой девушкой, читающей свои стихи. Ни эти стихи, ни она сама не вписываются ни в какие рамки, даже этого богемного, поэтического сообщества, бунтующего против израильского истеблишмента, идеологии и морали. В ней всё сплошной бунт, протест, провокация. Самобытная, дерзкая, говорящая необычным языком с экзотическими словами и образами, с трагическим видением мира, с отрицанием любых табу: гендерных, словесных, грамматических… Здесь есть всё: наркотики, вызывающие шоу, сексуальная свобода, в том числе гомосексуальность… Манимый этой безграничной свободой, юноша просит разрешения показать ей свои первые сокровенные поэтические опыты. Бунтарка высмеивает его, но даёт возможность взять интервью. Таких интервью будет ещё достаточно много, до последнего дня Йоны Волох. Она умрет совсем молодой, на 41 году жизни от рака груди. Йона, заигрывающая с бездной, бесстрашная Йона, в конце жизни, вымаливающая право на жизнь, молящая Бога и жаждущая прощения и отпущения грехов. И опять: шок, увлеченность, восхищение, поклонение, отрицание, принятие, сожаление, жалость и прощение.
Третий фильм о молодом ученом Моше Крое. Одарённый ученый-философ, в 24 года ставший доктором философских наук и создавший свою теорию «рационального эгоизма», на основе философии американской писательницы Айн Рэнд (наверно, заслуживает отдельного рассказа в будущем). В 70-е годы, философия «рационального объективизма» произвела фурор. Первая же его книга «Жизнь по разуму» стала абсолютным бестселлером. Молодой ученый собирал целые залы слушателей и на одну из его лекций попадает герой нашего пересказа. Харизматичный оратор, уверенный в себе лидер, он сразу же ошарашивает публику: «Вы все пришли сюда потому, что вы несчастны. Вы живете не по логике рационального мышления, а подчиняясь стадному чувству и навязанным вам нормам». В те времена, сразу после шестидневной войны, когда молодёжь ищет опоры для жизни, для существования, когда страна охвачена коллективным сознанием, ощущением общности судьбы – это звучит как святотатство и это завораживает и притягивает. Жить в соответствии со своим разумом, не помогать другому, но и не просить помощи. Независимость, всесильность, свобода от любых обязательств… Хагай полностью попадает под очарование его идей. Он готов следовать его путем до самого конца, отходит окончательно от религии, отказывается от службы в армии (для Израиля, того времени, – это тяжелее, чем отказ от Бога), уходит из дома… Между тем, Крой уезжает из страны, становится членом какого-то мистического клана в Австралии, меняет все своё мировоззрение, попадает в скандальные хроники, проповедует мистику, духовность, Бога… следуя, по его утверждению, своей правде до конца. Вернувшись в Израиль, не понятый никем, кончает жизнь самоубийством…
Все та же дорога: интеллектуальный шок, вера, принятие…разочарование и забвение…
Последний фильм о художнице Авиве Ори. В молодые годы она выходит замуж за 
торговца брилиантами, начинает брать уроки рисования, влюбляется в своего учителя, который становится любовью всей её жизни, бросает свою новорожденную от первого брака дочь и всю жизнь скрывает её существование от окружающих. Живут они с мужем-художником бедно, перебиваясь редкими продажами картин, но остаются до конца преданными своему искусству – идеи творчества и любви друг к другу. Трудный характер, одержимость, признание и в Израиле и за рубежом… смерть в безумии. Ещё один образ, ведущий за собой своей целостной одержимостью.
Четыре истории, четыре судьбы и множество вопросов… В чем смысл жизни, какова роль искусства, какова его цена и где проходят нравственные границы?
*****
Несколько дней я ходила под впечатлением от этих четырёх историй-судеб. Я совсем забыла, что есть ещё и пятый фильм – эпилог. В принципе, мне он был не интересен. Мне хотелось самой проанализировать их характеры, понять их взлет, причину популярности, славы, падения и почти полного забвения. В какой-то мере, это могли быть и мои кумиры, это было и мое поколение. Я отчаянно завидовала Хагаю Леви, за то, что ему выпала такая удача в жизни. Восхищалась его смелостью, увлеченностью, даже предусмотрительностью – ведь он сохранил все эти документальные кадры, пронёс по жизни… и сейчас, явно пожинал плоды своей одаренности…
Диски с фильмами все ещё лежали на столе и, собираясь поставить их на место, я наткнулась на пятый диск. «Надо закончить» — сказала я себе, ожидая восторженной исповеди удачного режиссёра… и…
Весь этот многословный пост, с обилием деталей и с подробным описанием того, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, написан, исключительно из-за этого пятого диска.
Этот фильм – интервью отца сыну, причем отцом и интервьюируемым выступает сам Хагай Леви перед своим юным приемником.
Открытия начинаются, практически, с первой минуты и самое главное и шокирующее это то, что во всех 4-х предыдущих фильмах нет ни одного документального кадра. Всё, что сказано о судьбах, высказывания, идеи… все правда, но форма подачи, да и сам рассказчик с кинокамерой – большей частью выдумка. Первая реакция: мистификация, фальсификация! Да я же одновременно смотрела другие документальные кадры о каждом из героев! Не воссоздал же он их искусственным путем? Все выглядит настолько естественным, не вызывающим ни малейшего сомнения в правдивости (хотя невероятная удача рассказчика и очевидца вызывала некий дискомфорт). Досада и восторг одновременно – обвели вокруг пальца, но как гениально! Новый вид искусства, воссоздание реальности, более реальной чем сама реальность. Ни удача, а кропотливый труд, блестящая идея, мысль. Но что подвело к этой идеи? Что послужило толчком?
Ответ Хагая Леви, постараюсь перевести и представить здесь полностью и, уже зная о чем пойдет речь, «снимаю шляпу» как говорят французы.
***Но сначала, информационная справка: Хагай Леви является автором и режиссером сериала «В лечении» — Сериал рассказывает о психотерапевте и его пациентах, которых он принимает каждую неделю, в определённые часы, с понедельника по четверг. А в пятницу сам оказывается в кресле пациента. Сериал получил очень хорошие отзывы и принес большой успех автору. Много стран перекупили права на его переиздание. Ремейк, отснятый в России назывался «Без свидетелей», а в Америке «In Treatment». По моему убеждению, ни один из ремейков не дошёл до глубины оригинала.
Вопрос: Почему сейчас ты возвращаешься к этим образам?
Ответ: Был период в моей жизни, который продолжается и до сего дня… После того как я закончил сериал «В лечении», я жил в Америке, у меня были деньги, жена, маленькая дочка и ощущение, что моя жизнь удалась, что всё у меня прекрасно, что я защищён. И ещё… что во всём этом кроется большая проблема… Четкое ощущение предательства, потому что, все это не может происходить, если ты не пожертвовал чем-то важным.
Меня одолевали мысли… Допустим я создал действительно что-то значительное, может быть лучшее из того, что когда либо делал. Допустим, я действительно внес вклад в мировую культуру. Должно ли это примерить меня с вечностью – как будто я поставил зарубку на памяти истории, на века… Я стал задумываться о смерти, о смысле жизни… Я понял, что определенные вопросы, которые я задавал себе в юности, лет так с 16 до 24, перестали звучать в моей голове. Я перестал задавать их себе, потому что они пугали меня, вызывали страх…
Был длительный период в моей жизни, когда слова Смерть или Бог вызывали у меня ужас. И эти мысли вернули меня к тем людям, которые сыграли очень важную роль в определенный период моей жизни, таким как Пинхас Саде, Йона Волох, Моше Крой и Авива. Я начал сверять свою жизнь с ними, мерить себя их мерками… мерками тех, кто не предал… кто шел до конца за своей правдой.
*****
Моё личное ощущение зависти и досады тоже имело причину. В этом проекте Хагай Леви попытался сделать то, что не смог, не решился сделать в молодые годы. Были какие-то шансы, возможности, действительные встречи, но не хватило уверенности, храбрости, да и камеры… Его проект, кроме всего прочего, это и ответ на вопрос «Что было бы, если…»
Это желание понять, почему судьба поступила с ними, с теми, кто владел умами, именно так… в чем было их проклятие? И какова цена жизни, посвященной искусству и творению…
Интервью сыну – тому, чьё мнение наиболее важно, суд которого единственно значим…
В судьбе каждого человека, так же как и в истории государств, периодически наступают периоды прорывов…
БРАВО!