Ведомые фотоаппаратом, ноги привели меня в парк. Я догадалась об этом, когда в объективе появились густые кроны деревьев вместо привычных небоскрёбов. С любопытством оглядевшись вокруг и, наконец-то, опустившись на полную ступню, я попыталась проанализировать обстановку. Тут было чем занять доселе пребывающую в перманентной эйфории голову. Под сенью деревьев, по обе стороны от меня, располагались шахматные столики. За каждым из них сидело по два человека, полностью погружённых в игру — НЕ скучающие русские эмигранты пенсионного возраста, НЕ мятежные юные головы, НЕ седовласые гроссмейстеры и даже не поклонники таланта Остапа Бендера… Игроки в шахматы, да простят мне мою политическую некорректность, все как один были афроамериканцами, частью похожие на бездомных, со скарбом притулившимся тут же рядом. Но какие лица! От них исходил свет, покой, величие… Перефразирую старый анекдот: Не проиграл, а выиграл и не в шашки, а в шахматы…
Каюсь, глядя на израильских молодых ребят, играющих в нарды или шашки, я не раз испытывала сожаление и тоску по временам ушедших великанов, мыслящим категориями шахмат… Наверно, снобизм… даже наверняка, но…
А мой фотоаппарат опять тянет вперед. Я не шучу. Он накрепко привязан к запястью правой руки, такой же петлёй как обычно держат собак на прогулке. Здоровый такой! Породистый! С вытянутой мордой и огромным глазом. Не минуты без дела висеть не хочет – взялся выгуливать – минуты покоя не даст. А мне и в радость! Чуть поодаль двое репетируют или сочиняют, один с гитарой, а другой поёт. Они очень живо обсуждают каждую пропетую фразу, повторяют, правят. Мешать не хочу, но запечатлеть хочется.
— Можно послушать?
— Нравиться?
— Иначе бы не просила. Могу сфотографировать? Запечатлеть?
— Так ведь без звука!
— Зато какая картина!
Похоже, я попала в Рай… в его первоначальном виде: народ всех цветов и видов мирно сосуществует и обменивается улыбками, обилие зелени, музыка льётся со всех сторон, влюблённые парочки на скамейках, полные коробки еды у тех, кто голоден, собаки бегают, виляя от счастья хвостом, белки доверчиво приближаются к людям, птицы самозабвенно упиваются своими трелями, малыши не капризничают – над всем этим светит солнце, а в самом центре бьёт восхитительный фонтан! Плюхаюсь на первую же свободную скамейку, при этом счастливые ноги взлетают вверх, и громко объявляю: «Я к вам пришел навеки поселиться!» Это не просто фраза – это намерение! Блаженствую… Вот только фотоаппарат на ремешке никак не хочет сидеть спокойно. Его бы снять с ремешка, да посадить в сумку, но мной овладевает такая истома и благодать, что любое физическое усилие кажется кощунственным. «Ладно» — говорю я ему – «Давай пофотографируем, только чур, не вставая с места». По обе стороны от меня мои верные сопровождающие: с одной стороны — муж, с другой сын. В этой поездке они всё время маячат у меня на горизонте – иначе не получается. Они идут по прямой, а я – зигзагами. Мне надо всё запечатлеть, выбрать правильный ракурс, присмотреться, прицелится, а они продвинуться по прямой и ждут, не сетуя, не протестуя, держа меня в поле своего внимания и, ведя активную беседу, к обоюдному удовольствию. Сейчас, они верными стражами разместились рядом со мной на этой скамейке. Поворачиваюсь к сыну, направляю на него камеру и вдруг слышу нарочито обиженный голос: «А почему его, а не меня?». В моём объективе незнакомый мне субъект с улыбкой от уха до уха. «Хочешь тебя?» — спрашиваю я, глядя на него невооружённым глазом. «Раньше – меня, а потом – его! Договорились?» «Не вопрос!» — отвечаю я обескураженная и щёлкаю фотоаппаратом. «Всё, теперь его» — разрешает наш сосед и одаривает нас ещё одной обворожительной улыбкой. А вот и доказательство:
Я продолжаю крутить головой на все 360 градусов, выгуливая беспокойный и неуёмный фотоаппарат, но тут заканчивается терпение у моих попутчиков. «Может пойдём уже?» — вопрошает муж.
Ближе к фонтану различаю двух исполнителей на ханге – такие летающие тарелки с волшебным звуком. Цель поставлена, и мы с фотоаппаратом устремляемся вперед. Мы уже почти у цели, но стоит только мне вскинуть камеру, как оба музыканта, как по команде, закрывают свои лица этими металлическими кругами. Я пробую несколько раз, с разных ракурсов, но они всё время опережают меня. «Почему?» — вопрошаю я. «Мы и они – это одно! Так мы себя представляем. Поверь, не пожалеешь.» — с артистами не поспоришь…
Да и внимание моё уже переключилось на необычное столпотворение.
— Эй, прохожий! Я собираю ваши истории. Остановись и поделись — можешь анонимно. Или просто подойди и спроси для чего. — так звучит призыв около стенда. Народ подходит, кто-то пишет, кто-то читает, а я наблюдаю за всеми то чуть издалека, то затерявшись в толпе. Приглядываюсь, прислушиваюсь, кайфую. Мой фотоаппарат носит меня по кругу и восторженно виляет хвостом – нам так это нравиться! Помните, как в том анекдоте: занятие сексом стоит 10 евро, наблюдение за занимающимися сексом – 15, а наблюдение за наблюдающими – 30! Ну а если серьёзно, то сама идея собирания историй случайных прохожих, желание поделиться, явный интерес публики к этим историям – это ли не рай людской! И какой интерес? Посмотрите на эти лица:
И вот, когда моя окрылённая вера в прекрасное будущее человечества достигает, казалось бы, заоблачной высоты, когда любовь к этому самому человечеству переполняет меня и готова перелиться через край, мой объектив улавливает нечто, что добивает меня окончательно!
— Закажите у меня стихи, лично для вас! — молодой человек сидит посреди площади и предлагает вам заказать у него поэзию…
Шахматы, проза, поэзия… Я уже не говорю о льющейся со всех сторон музыки. О мой прекрасный, прекрасный мир! Он существует! Если имя ему снобизм, то я самый главный сноб на свете! Как же мне тут нравиться!
К поэту подходят и просят написать поэму. Он о чем-то говорит с человеком, потом погружается в себя и начинает писать. По истечении достаточно короткого промежутка времени, протягивает лист бумаги заказчику. Тот внимательно читает, платит 20 долларов, благодарит и отходит в сторону к своим друзьям. Потом они все вместе возвращаются и спрашивают: как тебе это удаётся? Как ты успеваешь всё понять?
— Это просто – охотно делится поэт – Это ежедневная тренировка. Надо научиться замечать любые детали, понимать, что стоит за любым жестом, за любым словом. Просто быть открытым к людям и тогда это приходит, само собой.
Я застываю на месте и даже мой породистый друг повисает в задумчивости. Тут есть о чём подумать…
А вечером, на том же месте, мальчонка лет десяти рисует цветными порошками мандалу – перекличка с далёким востоком, с священным ритуалом… рисунок, который исчезнет в тот момент, когда достигнет своего совершенства.
Не заработка ради, но если ты прохожий скажешь WOW! – то положи один доллар, если COOL – не пожалей двух, если ЗДОРОВО – положи все три, но, а если ОПЬЯНЯЮЩЕ– то все пять! Можно и промолчать – это бесплатно.
Всё в этом ограниченном пространстве Вашингтонского сквера, этого волшебного оазиса общности, любви и доброжелательности, посреди каменно-стеклянных джунглей пьянит и наполняет оптимизмом… Никаких денег не жалко!
У выхода из парка юноша играет на саксофоне. Играет самозабвенно, как будто на всём белом свете существуют только он и его мелодия. Звук поднимается вверх, гладит кроны деревьев, щемящей грустью отзывается в сердцах прохожих, обволакивает дома, небоскрёбы, вливается в дыхание города и, наконец, растворяется в ночи, постепенно спускающейся на Нью-Йорк…