Всё написанное сегодня, завтра может оказаться неактуальным, ошибочным… поспешным…
Мы плывём посреди огромного Океана. Волны из цифр, чисел, слов, раскачивают нас, бросая то в одну, то в другую сторону. Порой они, как мелкие барашки на воде, укачивают нас, и мы позволяем себе сладкую дрёму в надежде на лучшее, а порой налетает грозный шквал и, в преддверии шторма, мы ещё глубже спускаемся в наши трюмы, страшась неведанного. Мы дрейфуем по воле информационных ветров и статейных потоков. Чем дальше мы отплываем от привычного, тем ближе нас прибивает к себе. В наших трюмах ещё достаточно еды и воды, за нашими иллюминаторами тишина, а над головами восхитительно чистое, голубое небо. Мы изолированы, хотя и не одиноки – общность судьбы лишает нас права на исключительность личного одиночества… будь оно вынужденное, навязанное, взятое на себя самостоятельно. Говорят, что, когда Смерть правит бал, мы все одиноки, но если нырнуть немного глубже, то получается, что бал на редкость непопулярный. Какой-то сезонный грипп собирает на своих торжествах куда больше народу…
Пандемии, всеобщие катаклизмы – излюбленная тема фантастов. Человечество, поставленное перед смертельной угрозой – благодарнейшая почва как для психологических этюдов, так и для кинематографических ужастиков. А в реальности? В реальности всё оказалось совсем по-иному. Как в картинках, где в одинаковом интерьере требуется найти отличия. Первое, и, пожалуй, самое необычное, в сегодняшней ситуации это то, что мы невольно являемся её основной причиной. Наше передвижение в свободном пространстве превращает нас в потенциальных убийц. Звучит ужасно, но элементарный выход из определённого нам пространства подвергает опасности не столько нас лично, сколько окружающих. Невидимый враг может сидеть спокойно в наших телах, не проявляя себя до поры до времени, но выведи его на прогулку, и он размножится и понесется по свету, седлая тех, кто покрепче и смертельно поражая тех, кто поуязвимей. Мы – вершина пищевой цепочки, куда мы себя так высокомерно поместили до эпидемического периода, оказались всего лишь средством передвижения для кого-то более прыткого, ухищрённого, живучего… для невидимого вируса. Он не столько убивает, сколько держит нас всех в страхе, заставляя шарахаться друг от друга, истерически намыливая руки, которые упорно пытаются досадить нам, невольно устремляясь то к носу, то к глазам, а то и вообще ко рту. Оказывается, мы и себе враги, и для окружающих верная погибель. Не выходите на улицу – берегите других! Геройство упразднено… я не о тех, кто по долгу службы на посту… Им честь и хвала, да вся надежда на них…
Самое страшное в катаклизмах это разрушение привычного мира, страх растерять своих родных и близких, оказаться изолированным от них. Нынешний девиз: Закройтесь в своих домах! Сплотитесь вокруг своего семейного очага… Ограничение свободы, говорите вы, но разве можно ограничить свободу предоставив вам в полной мере именно то, что вы создавали по своей свободной воле? Из всего есть исключения… сегодняшняя ситуация, подобно лакмусовой бумажке, ставит нас перед истинным положением вещей. Кто-то впервые задумается о правильности своего жизненного выбора, кто-то наконец-то утвердиться в своём решении разорвать ненавистные, ошибочные путы, а кто-то вдруг увидит того, кто рядом, совсем с другой стороны, и с удивлением примет и полюбит… Сколько судеб – столько вариантов. С царской щедростью предоставленная возможность. Предупреждение… очень ненавязчивое, ещё с надеждой на наше благоразумие, на нашу способность мыслить и меняться. Не шлепок разыгравшимся несмышлёнышам, а совет взрослеющему, немного заигравшемуся подростку: Посиди, подумай! Я всё ещё верю в тебя…
Ох уж этот подростковый возраст Человечества… Нам всё ещё кажется, что нет ничего слаще Свободы. Мы всё ещё думаем, что Свободу нам даёт кто-то, что ею можно одарить или её можно забрать.
Свобода! Есть ли что-то сладостнее её? Есть ли что-то опаснее и страшнее её?
Свобода – это ежеминутный выбор. Можно вставать, а можно не вставать по утрам… Можно умываться, а можно и нет… Можно целый день ходить в пижаме. Можно читать, а можно весь день провести перед экраном. Можно заполнить день разговорами, а можно замолчать на недели… Право выбора – самое тяжкое бремя свободы. Бремя ответственности – нестерпимый груз… Можно и на улицу выйти и в толпу собраться… — Вот, вот тогда тебя и остановят власть хранящие – скажите вы и будете правы. Вот только настоящая свобода подразумевает полную и безграничную ориентацию в окружающем мире, открытость и доступность всей возможной информации и точное представление о всех возможных последствиях. Если вы осознанно решаете нарушить карантин и собрать многолюдный митинг, вопреки всему, вы должны взвесить все за и против. Если вы решили, что игра стоит свеч, даже ценой превращения себя в ходячего убийцу, следуйте за своим решением… Свобода подразумевает добровольное принятие последствий. Некого упрекать, некого обвинять…
Мы плывём посреди огромного Океана. Волны из цифр, чисел, слов, лижут борта наших ковчегов. Мир за бортом кажется враждебным и незнакомым. Мимо проплывают такие же как мы, обескураженные, страшащиеся, притихшие. – Доброго вам дня! Да минует вас беда! – приветствуют они нас, и мы отвечаем им тем же. На расстоянии всё выглядит иначе… «Лицом к лицу лица не увидать.Большое видится на расстоянье, когда кипит морская гладь – корабль в плачевном состоянье»*. Всё привычное ранее оказывается под вопросом. Нам многое придётся пересмотреть, когда всё это останется позади… Морская гладь сегодня спокойна как никогда прежде, солнце серебрит её поверхность. Наши корабли на дрейфе в открытом Океане и на его глади проступают наши отражения, у каждого своё…
*Из стихотворения С. Есенина «Письмо к женщине»