— Ну что? Идём?
Сопротивляться бессмысленно. Ты у нас сейчас движущая, вернее тягловая сила. Каждый вечер, после ужина, надо выходить на прогулку, а ещё вечером в пятницу надо зажигать свечи, а ещё… мы все ищем точки отсчета времени, за что бы зацепиться, как обозначить смены дней, недель, месяцев… Твоя настойчивость поражает воображение, и, что греха таить, умиляет. Благодаря ей, этой самой настойчивости, каждый вечер мы накручиваем километры, обходя одни и те же окрестности иногда по несколько раз за вечер. Для каждого отрезка пути у нас свои названия: тут тебе и Кибуц, по ассоциации с израильскими, из-за одинаковых, одноэтажных домов с ухоженными участками, и Ближний — соседний к нашему дому с исключительно ровным асфальтом, а чуть дальше Большой круг с подъёмами и спусками, с солидными домами, в одном из которых никогда не горит свет, есть ещё и Наша улица, короткая и очень живописная, ну и Центральная с магазинами, ресторанами, всевозможными сервисами. Кружась в этих пределах можно накрутить от пяти до десяти километров. Пустынные улицы, редкие прохожие, выгуливающие собак, реже друг друга, как мы с тобой.
На центральной улице, вплотную к тротуару, стоит одинокий дом. К прохожим он обращён двумя большими окнами. Обычно одно из них закрыто плотными шторами, а другое обнажено, соблазняя случайных прохожих возможностью заглянуть в святая святых – чужой быт. Соблазн нешуточный, а тут ещё это ружьё на стене. Я его сразу заметила. Настоящее охотничье ружье, одиноко висящее на противоположной к окну стене. Что не говори, а штампы в нашем сознании очень живучи, и чеховское утверждение, что ружьё, висящее на стене в первом акте, должно непременно выстрелить в последнем, моментально приобрело и форму, и смысл. Уютный свет человеческого жилья, струившийся из окна на прохожую часть улицы, притягивал взгляд, который моментально натыкался на грозное орудие убийства на белой стене. Что это? Предупреждение? Защита? Вызов? Каждый раз, проходя мимо этого неизменно освещённого и оголённого окна, я украдкой, с досадой памятуя, что неприлично заглядывать в чужие окна, бросала взгляд на противоположную к окну стену и всю дальнейшую часть дороги придумывала многообещающие сценарии развязки. То, что кроме ружья в доме есть ещё и люди ты заметил первым. Мужчина и женщина, каждый в своём кресле неподвижно сидели перед экраном телевизора, он прямо под ружьём, а она, по другую сторону разделявшего их небольшого стола, чуть позади и ближе к окну. Он неизменно дремал, неудобно запрокинув голову, как спят старики, а она внимательно вглядывалась в происходящее на экране. В какой-то момент у меня возникло подозрение, что они вообще не живые, не настоящие. Кто ещё может так открыто выставлять на показ свою жизнь? Наверняка какая-то грандиозная инсталляция из серии «Жизнь аборигенов» и тогда не зашторенное окно приобретает совсем другое значение и можно, нисколько не испытывая угрызений совести, заглядывать внутрь. Вот тогда-то я и заметила ещё одну немаловажную деталь. Перед окном стояла огромная птичья клетка. Стояла она на полу, но её купол доходил до середины окна и скорее всего ради её обитателя это окно и оставалось открытым в столь неурочное время суток. Разглядеть того, кто сидел в клетке, мне так и не удалось. Пару раз мне привиделся контур крупной, явно недекоративной птицы, черного цвета. Ну не ворона же они держат в доме?
Интрига! – порешили мы, добавив в наши прогулки пикантный элемент, как некий бонус. Теперь, когда я пыталась увильнуть от ежевечернего моциона, ты, заговорщически подмигнув, напоминал, что мы должны проверить ситуацию с нашими подопечными в доме у самого тротуара. Да, да, так мы их стали называть. Подопечными…
Неделями они поражали наше воображение своим постоянством. Может и правда, инсталляция? Место у нас не туристическое, улицы в это время суток, как я уже и говорила, совершенно пустынны. Презентация лично для нас? Заманчиво, даже льстит, но если серьёзно… Говорят, что у этой короны, она же ковид-19, много удивительных последствий. Может они так и застыли на века, переболев этим загадочным вирусом? Может стоит постучать в дверь? Спросить? Мы так и не пришли к консенсусу потому, что на исследуемой нами территории стали происходить удивительные вещи. В тот день ЕЁ не оказалось на месте! Я стала волноваться, а ты разумно предположил, что она вышла на кухню. Кстати, этим своим замечанием раз и навсегда положив конец вопросу об искусственном происхождении наших подопечных. А потом события стали развиваться со стремительной скоростью. На следующий день мужчина переместился вглубь дома и там, сидя за обеденным столом курил сигарету. Он оказался совсем и не стариком, а так, нашего возраста, да и сложен был не плохо. – Никогда не надо спать перед телевизором, с запрокинутой головой – это очень старит – единодушно порешили мы в тот раз. Но на этом глубокомысленном замечании, не закончились наши поворотные моменты. С того знаменательного вечера, мы, приближаясь к наблюдаемому дому, стали делать ставки. Что мы обнаружим на этот раз? Вариантов пока было не много: оба на месте, она вышла (предположительно на кухню), он курит в соседней комнате. – Может напишешь о них какой-нибудь интригующий детектив? – предложил ты — Тут ведь всё в наличии: Ружьё на стене, загадочная птица в клетке, он, она, освещённое окно. Просто набор Делай сам – конструктор для начинающего детективщика.
Я призадумалась… Доверие, оказанное мне любимым человеком, требовало действий. Много мне не надо, но как только я, уверенной походкой направилась в заоблачный мир воображения, как на нас обрушилось внеочередное открытие. В тот вечер обычно освещённое окно было плотно закрыто шторами! Тонкая полоска над этой кромешной темнотой указывала на то, что внутри горит свет, что хозяева ещё не ушли спать, что произошло что-то из ряда вон выходящее. — Может они почувствовали, что за ними следят? – с ужасом подумала я. – Может оно всё-таки выстрелило? – задумчиво произнёс ты. – А может они решили уединиться, ну в смысле сексом заняться? – предположила я, прижавшись к тебе. Так обнявшись, мы и продолжили тогда наш путь, теряясь в сладких догадках.
На следующий день, с замиранием сердца мы приближались к их дому. Представление, продуманное до малейших деталей, было воистину, грандиозно! Оба окна были освещены и свободны от штор. Перед нашими взорами предстала большая комната, на заднем плане которой стоял домашний велосипед и ещё какое-то спортивное оснащение, скорее всего для лыжного спорта. Наши подопечные всё так же неподвижно сидели на своих местах, в тех же привычных позах, с тем же включенным телевизором – он под ружьём, а она ближе к окну с птичьей клеткой. Всё на виду! Это было похоже на вызов. Если первоначально мы воспринимали их как двух стариков, то после этой, открывшейся нашему взору картины, мы как-то молниеносно сбросили им лет по двадцать, а то и более. Вчерашние плотно закрытые шторы и предположение о сексе, стали почти подтверждённым фактом, а вот ружьё показалось обращённым в нашу сторону: вы на чужой территории.
Как всё продуманно и слаженно. Ты думаешь они счастливы? Говорят, что счастливые пары не нуждаются в словах, степень счастья определяется молчанием, как долго вы можете молчать находясь друг с другом, не испытывая при этом неловкости и не пытаясь заполнить затянувшуюся паузу.
На следующий день всё вернулось на круги своя. Он дремал, неудобно запрокинув голову в своём кресле, она вглядывалась в экран телевизора, на стене висело ружьё, а у единственного обнажённого окна стояла клетка с невидимой птицей. Мне показалось, что, когда мы проходили мимо, женщина проводила нас взглядом. – Это ведь невозможно? – с надеждой спросила я, но ты промолчал. – А знаешь, я думаю они счастливы. Да, есть клетка… но разве любой союз — это не тип клетки? Обязательства, ограничения, заботы… Разве сейчас, в эти странные времена, мы не находимся в некой клетке, ограничившей наше привычное пространство? Разве наше молчание – это всегда невозможность высказаться? Есть ведь молчание осмысления, покоя, уюта, защищённости. Ружьё на стене? Возможно на сцене оно и должно непременно выстрелить, но ведь жизнь много богаче происходящего на подмостках. Да и актов в ней несчетное множество. Кто знает какой из них последний… От этого дома веет покоем. ИМ хорошо вдвоём, а завтра отменят карантин, и они отправятся на лыжный курорт, и будут с восторгом нестись с заснеженных гор, а потом возвратятся в свой дом тишины и будут любить друг друга до самой старости. Мне хочется так думать. Вот только бы узнать, что там в клетке? Никак не могу разглядеть.
Каждый день мы проходим мимо их окон. Мне все больше кажется, что женщина провожает нас взглядом. Однажды мне даже померещилась улыбка на её лице. А потом над ружьём появилась гирлянда разноцветных лампочек, комната украсилась новогодней ёлкой… Интрига, говоришь?
Самая большая интрига, загадка – это совместная жизнь двоих. Как же это сложно, непостижимо, непредсказуемо. В чем секрет успеха? Да и что такое успех? Счастье?
Мы молча бредём по пустынным улицам, нам о многом нужно подумать, но мне кажется я давно знаю ответ… Счастье – это хорошая память и умение забывать. Не только в супружеской жизни, а по жизни вообще. Главное не перепутать, что стоит забыть, а что пронести через все невзгоды. Может и о сегодняшних временах сохранить только хорошее, а плохое… Немного перефразируя Вознесенского: «Было бешено хорошо а задуматься было ужасно». Вот только запятые пусть каждый расставит сам.
P.S. Не шучу! На днях, в супере, рядом со мной оказался мужчина лет шестидесяти. В первый момент мне он показался до боли знакомым, а потом я сообразила, что это именно ОН – наш подопечный. Не знаю, что на меня нашло… — Простите, вы живете в том одиноком доме у тротуара? – выпалила я. Он ничуть не удивился моему вопросу. Боясь упустить момент, я задала тот самый важный вопрос, который не давал мне покоя все это время: » Скажите, кто живет в вашей клетке?»
Мужчина, недоуменно пожав плечами, ответил: «Никто. Досталось в наследство, старинная работа, как и моё ружье.»