«Я вздрагиваю от холода –
Мне хочется онеметь!
А в небе танцует золото –
Приказывает мне петь.»
Наверно это наиболее точное определение моего состояния, хотя повод для него совсем не возвышенный, более чем прозаический и, в некотором аспекте, даже меркантильный. Впрочем, что можно ожидать от человека, который на любую жизненную ситуацию, особенно на травматическую (а как вы скоро убедитесь — она действительного таковая) реагирует стихами, незамедлительно предоставляемые услужливой памятью, в качестве буфера между реальностью и духовными устремлениями данного индивидуума.
И хотя великолепные стихи Осипа Мандельштама совсем об ином, мне они неизменно приходят в голову в двух конкретных случаях: когда меня просят написать свою биографию или предоставить ценник своих художественных произведений (предупреждала ведь — меркантильный повод). В первом случае, я решительно не знаю с чего начать, что перечислить, а что пропустить и не перегружать интересующихся, как не шокировать и не зародить, привычное человеческой природе, недоверие у них же. Во втором случае, я просто не понимаю как можно оценить своё вдохновение, творческие мучения и полёты, долгие часы работы, проб и ошибок, да ещё и прибавить к ним стоимость затраченных материалов, оборудование… Короче, мне нравиться дорога, манит путь, завораживает творчество, но как всё это продавать, как представлять себя — «Я вздрагиваю от холода –
Мне хочется онеметь!»
Итак, в очередной раз получив задание коротко написать о себе, что делала, чем занималась и к чему пришла на сегодня, я, поёживаясь, села за письменный стол, и вспомнился мне один анекдот, значительно облегчивший решение поставленной передо мной задачи. Называется этот анекдот: Девочка, что ты плетёшь
Если вы с ним ещё не знакомы, перейдите по ссылке и ознакомьтесь (очень рекомендую), а потом возвращайтесь на мою страницу. Так как это было только предисловие, а сама НЕ краткая биография только сейчас и начинается. Кое-что проигнорировать всё-таки пришлось, так что плести я начну с 20 лет, опустив не менее значительные двадцать первых лет жизни.
Итак, после того, как я ознакомила вас с историей девочки, которая ещё и плетёт, моя задача мне видится не такой уж и сложно-пугающей.
Начну с формальной информации: по образованию я медик, по профессии – компьютерщик, а по жизни и по фактической деятельности я – артист. Не в том смысле, который принят в русском языке, когда говорят: Ну ты и артист! И не в том случае, когда артист – это артист на сцене. В моём случае, я говорю об английском и международном понятии, которым обозначают творческие натуры, занимающиеся живописью, скульптурой, фотографией, музыкой, литературой и всем, что подразумевается под любой творческой деятельностью, не ограниченной исключительно правилами и канонами. В данную категорию входит даже и медицина, т.к. диплом врача относится к категории бакалавр, мастер of Arts study.
До приезда в Израиль (в 1980) мои творческие амбиции были направленны на музыку и поэзию. Я писала стихи, пела под гитару, была даже какая-то институтская группа, с которой я исполняла в основном бардовские или авторские песни. Индивидуально предпочитала репертуар Бичевской, романсы, Окуджаву и т.п. До определённого возраста вряд ли кто-то мог представить меня без гитары. В Израиле первый год провела в кибуце Маабарот. Это был один из наиболее удивительных периодов моей жизни. Там же мне организовали первый сольный концерт по высшему классу, на котором присутствовали профессора из музыкальной академии Тель-Авива. После концерта меня пригласили на прослушивание, сказали, что принимают меня по классу вокала и прослезились по поводу закрытия Оперного театра в Израиле… было такое время… У меня было ещё несколько сольных концертов, организованных отделом культуры для репатриантов. Потом, уже не в первый раз, меня приняли на продолжение медицинского образования в иерусалимский университет и я, в очередной раз, последовав за здравым смыслом, отдала предпочтение устойчивому заработку врача, а не сомнительной карьере оперной певицы в стране, где больше не было оперного театра.
Приблизительно в это время я начала пробовать свои силы в рисовании. Мне нравились израильские дома, где на стенах висели оригинальные картины. Однажды столкнувшись с фактом, что некоторые картины на стенах одного из домов писаны самой хозяйкой дома, я решила попробовать. По совершенной случайности (прослышав, что в Израиле можно легко продать такой дефицит как краски и соответствующую бумагу, мои дедушка и бабушка прислали нам оное. Дезинформация – это иногда очень действенное средство!), у меня оказались наборы гуаши и альбомов. Приобретя несколько обучающих книг по теории и техники, я достаточно быстро заполнила стены моей комнаты в студенческом общежитии своими первыми творениями. Эти навыки мне очень даже пригодились в дальнейшем. Замужество и рождение детей свели на нет все мои музыкальные амбиции. Гитару мои подрастающие малыши предпочитали использовать в качестве трактора, а мой хвалённый вокал на семь октав, казался им явно излишним и даже пугающим. Вот тогда-то мои творческие порывы и обратились в сторону живописи окончательно (на тот период). С рождением моего первенца и получение мед. диплома (это особая история из серии ненаучной фантастики), я наконец-то набралась смелости и объявила, что хочу поменять профессию. Правда и тут ещё не совсем отвергла привычные понятия целесообразности, а потому, памятуя о своей юношеской любви к математике, я отправилась изучать компьютерное дело. Итак, пять лет спустя после прибытия на землю обетованную, я была уже не медичка, поющая под гитару, а IT-шник, пишущий картины. К тому моменту стены нашей новой квартиры были полностью облицованы моими творениями, маленькие дети требовали внимания, а работа угнетала рутиной (то, что программирование – это не совсем решение задачек по алгебре под музыку Баха, я сообразила достаточно быстро). Для того, чтобы как-то подбодрить себя и придать некий вкус засасывающей рутине, я занялась моделированием и шитьём одежды. Я делала это и раньше: и шила и вязала, но тут я занялась этим просто с неистовством. Шила по ночам, утром приходила на работу в новом наряде, получала очередную порцию комплиментов, и это было здорово. Запои шитья перемежались с лавиной рисования. Тут мы отправились в Париж и простояв целый день на Монмартре, заглядывая за спины уличных художников, я твёрдо решила, что мне пора переходить на масло. В очередной раз изучив всю попавшуюся под руки теорию и перерисовав всю обнаруженную практику, я воспылала настоящей страстью к письму маслом. Было в этом что-то, что доставляло мне настоящее удовольствие. После семи лет работы в министерстве финансов, я уволилась и пошла на годовые курсы компьютерной графики в университет. Не помню, каковы были мои планы на будущее тогда, но в конце концов я оказалась в компьютерном центре Иерусалимского муниципалитета. Очень бурный период, во всех отношениях. У нас появился ещё один член семьи – наш последыш, сын, третий ребёнок. А ещё я впервые получала настоящее удовлетворение от работы. Детищем этой деятельности явился проект, который считался в тот год проектом года. Самый удачный проект моей профессиональной деятельности, говоря о котором я по сей день чертыхаюсь и прошу прощения у широкой публики. Это был проект авто-ответчиков. Сейчас, когда я звоню по телефону в какие-либо инстанции и мне начинают указывать на что нажать и пересылают меня с места на место электронным голосом, я каждый раз вспоминаю, какое удовольствие я получала от этого новаторского в те времена проекта и мне становиться неловко.
В этот период я, помимо семьи и работы, в основном занимаюсь живописью, немного пишу, шью себе и дочке, а ещё создаю карнавальные костюмы на Пурим. Всё это исключительно для личного пользования.
В 2000 году мы всей семьёй попадаем в Бельгию. Причина более, чем банальная. Муж работал в Амдоксе, меня туда переманили (без особого моего энтузиазма) и, как результат мы оказались в Relocation на три года в Брюсселе. Перспективы заманчивы, но работа в этой фирме меня очень разочаровывает (понимающий поймёт) и по прошествии меньше, чем года я увольняюсь, теперь уже окончательно посвятив себя семье и творчеству. Природа Бельгии, её леса, невероятной высоты деревья (при этом практически лишённые корней), привычная с детства смена времен года — всё это завораживает меня, и я начинаю писать картины одна за другой, из меня льются стихи, пишется проза. На меня обращают внимание, и я начинаю выставляться. Сначала на групповых выставках, становлюсь членом международной группы художников, потом появляются персональные выставки. В это же время у меня проходят три персональные выставки в Израиле. Я много фотографирую. После одной из поездок во Францию я привожу огромное количество фотографий, но всё, что я вижу на них никак не передаёт то, что ощущалось в процессе съёмки. Меня это огорчает, обескураживает… В каком-то порыве разрушения, я начинаю кромсать эти фотографии, но не физически, а их электронные копии. Это действительно акт отчаяния, но в какой-то момент на экране возникает нечто очень приближенное к искомому ощущению: ни просто ветки на ветру, а сам ветер, не просто дерево в свете ночи, а ощущение огня, тепла. Так возникают фотокомпозиции, которые неизменно будут пользоваться успехом, станут моей визитной карточкой и дадут начало большинству моих мультимедийных проектов. Потом в прессе о них напишут, как о новом стиля, о созидательном процессе, о слиянии человека с природой. Для меня это была больше возможность показать суть вещей, не ту, которая видна в повседневности, а ту, которая скрыта в глубине, когда застаёшь мир врасплох, неподготовленным для постороннего взгляда. С этими полотнами (конечный результат был отпечатан на холсте в очень высокой резолюции, так, что приходилось каждый раз объяснять, что перед зрителем не картина маслом, а фотография) без всякого куратора, без всяких связей мне удалось получить индивидуальные выставки в Германии, Бельгии, Израиле, Франции. На одной международной выставке фотографов в Бельгии, мне предложили сделать видео презентацию процесса создания этих фотокомпозиций. Взяв за основу оригинальную фотографию, ту с которой начинался весь процесс, я постепенно трансформируя её и записывая каждый этап, создала фоторяд, доведя весь процесс до конечного результата. Так получился один из первых моих мультимедийных экспериментов. Эта работа очень заинтересовала организаторов выставки, они добавили к этому фильму живую музыку и всё это было представлено в ходе большого галла концерта на огромном экране 9мХ3м, под живую музыку. На том концерте у меня было заказано ещё несколько подобных фильмов, а кроме этого мне была предоставлена возможность не только получить отдельный зал для презентации своих работ, как для всех фотографов, но было предложено оформить моими работами самое большое, центральное помещение выставки, где проходили концерты. Сегодня этот ролик можно увидеть в ю-тубе, Правда музыка сопровождающая его несколько иная. Эту технику я использовала не раз и для больших экранов, и для концертов классической музыки, и для вебсайтов.
Приблизительно в это время я открыла фирму по созданию вебсайтов Pearls of the web.
Фирма специализировалась на создании вебсайтов, всевозможных презентационных материалов (брошюр, рекламных постеров, альбомов), оформлении книг и даже издательстве оных. Основное направление: сайты для художников, скульпторов, писателей, фотографов, но также был очень серьёзный проект, на полтора года, создание виртуального музея с огромным количеством документом времен второй мировой войны и невероятной историей жизни. В это время у меня проходит большое количество выставок в разных странах, я принимаю активное участие в деятельности группы художников и со временем беру на себя графическую подготовку и создание всех рекламных материалов этой международной группы: постеры, пригласительные на вернисажи, выставки, буклеты. Много работаю с профессиональными типографиями, специализирующимися на художественной печати. Это период огромной занятости, обилие целей, планов. Мои фотокомпозиции пользуются неизменным успехом. Не важно с какими картинами я пытаюсь выйти на выставки, но стоит галерейщикам увидеть хоть краем глаза эти композиции, и всё остальное отходит на задний план. Иногда их выставляют вместе с картинами, но чаще предпочитают делать целые выставки только из них. На групповых выставках им обычно предоставляют дополнительные пространства, помимо обычного распределения для каждого участника. Многие пытаются повторить стиль, но честно сознаются, что ничего не получается. А мне уже хочется идти дальше. Эти композиции, созданные в определённом настроении, лично для меня уже не представляли такого интереса. Они ещё продолжали выставляться, но мне хотелось искать другие формы. Меня интересовали возможности мультимедиа, сочетание с инсталляцией, музыкой, скульптурой. Я с удовольствием экспериментировала с коллажами, акриловыми красками, с добавкой всевозможный непривычных элементов.
Несколько лет тому назад над всеми моими сайтами нависла угроза. Написанные на Флаше, платформе, которая больше не поддерживалась микрософтом, они требовали или кардинальной переделки, или должны были исчезнуть с просторов интернета. Переделывать мне их не хотелось, да и клиенты не были согласны на оплату такого титанического труда. Вечная погоня за новыми технологиями, которые можно было применить максимум в одном сайте, а потом для следующего опять переучиваться, показалась мне бессмысленной тратой времени. Держать фирму в этих обстоятельствах было неразумно, и я закрыла её, по предварительной договорённости с моими клиентами. Выставочную деятельность я тоже решила свести понемногу на нет. Моя первая персональная выставка в Израиле называлась «ГОЛЕМ» и на своём выступлении на её открытии, я говорила о том, что нельзя плыть по течению, нельзя строить свою жизнь повинуясь чьим-то чаяниям и желаниям, что нельзя быть големом. Моя последняя выставка, что очень символично, тоже называлась Голем. Это была выставка группы израильских художников в Праге. На моей первой выставке были выставлены только картины маслом, на последней выставке были две фотогомпозиции, скульптура Голема из папье маше и мультимедиа с использованием этой скульптуры и игры слов на иврите: Голем, галюм, клюм. Голем внутри которого сокрыто нечто или ничто.
Есть периоды накоплений, свершений, затишья. А есть ещё и период поиска. Мои дальнейшие поиски привели меня к психологии. Для меня этот предмет всегда представлял живейший интерес. Я изучала его в университете на медицинском факультете, изучала самостоятельно, но тут решила попробовать получить официальный диплом для возможной деятельности в этой области. Полтора года изучения коучинга сначала виртуально, а потом очно, дали мне огромную пищу для размышлений, переосмысления, понимания и приятия. Как всегда, курсы обучения, лично мне давали больше направление, чем искомые мною знания. Я опять зарылась в книгах, на этот раз по психиатрии, психологии, психоанализу, коучингу. Эти книги, эти новые знания подвели меня ко многим изменениям как в жизни, так и в направлениях моей дальнейшей деятельности. Как ни странно, но основным выводом, к которому я пришла, стала уверенность, что каждый человек должен пройти свой путь перемен самостоятельно. Чтобы мне не виделось в сидящем передо мной человеке, изменить свою судьбу, понять себя он может только сам, осознав это и проделав самостоятельно свой путь. Ни наводящие вопросы, ни советы тут не помогут. Эти процессы должны быть востребованы самой личностью и никаких обходных дорог тут нет. Именно с этим посылом и возник сайт Аристос спирит. Путешествие в свой мир, желание понять себя, переосмыслить. Я обращалась к тому, что было всегда важно для меня, к тому, к чему я прибегала и прибегаю во всех случаях своей жизни: литература, поэзия, музыка, история, искусство. Я предлагала своим читателям внутреннее путешествие, где каждый идёт своим путём, ставя свои цели и руководствуясь только своим видением мира. Чем больше мы наполняем свой мир, тем больше у нас возможностей понимания, приятия и поиска новых путей. Параллельно с этим я начала вести у себя дома поэтические вечера. Не совсем обычные поэтические вечера. Поэзия в них становилась некой маской, находясь с другой стороны которой, было легче и свободнее говорить о самых сокровенных вещах. Я задавала тему, и каждый из участников должен был найти поэзию, созвучную ему и передающую поэтическим языком его точку зрения. Встречи проходили раз в месяц, времени для подготовки у участников было достаточно, работа, которую они проделывали в процессе подготовки к встрече, да и потом после обсуждения, была именно той дорогой, о которой я говорила выше. Каждый рассматривал заданную тему в соответствии со своими возможностями, характером, пониманием, каждый находил наиболее близких ему авторов. Эти вечера завораживали, создавали невероятную, почти мистическую атмосферу и это действительно меняло что-то внутри. Один год был полностью посвящён вопросам экзистенциальной психологии, один год был основан на образах из греческой мифологии и образах Танаха, и т.д. За шесть лет было проговорено великое множество, открыто несчетное количество новых для нас имен, переосмыслено, переспорено. В какой-то момент, маски стали мешать, и участники почувствовали, что хотят говорить, не скрываясь за их спасительными стенками, а прямо и открыто, глаза в глаза. Так возник мой метод САМОПРОЧТЕНИЯ.
Итак, на этом периоде жизни я веду свой сайт-блог АРИСТОС, поэтические вечера и самопрочтение (последние до периода короны), а ещё…
Постепенно из статей, рассказов, размышлений написанных для сайта, начинает вырисовываться нечто большее. Появляется желание писать другие формы, накопленный материал, подход к нему, мысли, опыт, подводят к идее оформить часть из этого в книги. Особенно учитывая тот факт, что всё находящееся на интернете недолговечно и в любой момент может исчезнуть.
А ещё я создаю скульптуры в человеческий рост из металлической сетки. Тут тебе и Дон Кихот, и Маленький принц, и отважный Рыцарь, и прекрасная Дама, и Пеппи Длинныйчулок, и Кармен и даже Альтер Эго. Я заполняю ими мой сад и пишу о них истории, немного о них, а больше о себе и обо всем, что мне дорого.
Вот приблизительно так… вкратце…
Да самое главное, на сегодня! Как во всё это укладываются мои украшения из кожи, камней и метала? Самым естественным образом! Каждому времени соответствует своя потребность в творчестве. Иногда это бунт, протест, порой – это период пересмотра, переосмысления, а порой… — это мир в душе и любовь. И хочется дарить прекрасное, создавать красоту, ощущать податливость материала, в случае с кожей, преодолевать сопротивление метала, создавая из устоявшегося, нечто летящее. Хочется творить… без надрыва, с любовью и с миром в сердце. Ну и неплохо было бы получать за это денежную компенсацию. Это тоже одно из пониманий последних лет – наш труд, даже тот от которого получают истинное удовольствие, требует оплаты.
Много тут всего намешано? Не спорю. Раньше навешивала на себя всевозможные титулы: певица, поэт, писатель, художник, дизайнер… а теперь понимаю, что всё, что я делала и делаю по жизни – это мой метод общения с миром. У каждого свой внутренний голос. У меня через творчество, любое творчество, которое соответствует моему внутреннему моменту, периоду жизни. Я ничего не отбрасываю, но и не держусь за то, что замолкает на какое-то время.
Из постоянного: мне невероятно важна моя семья, мой муж, мама, дети и внуки. Я не могу жить без книг и мой дом всегда полон цветов. Я всегда предпочитаю самообучение, официальным дипломам, хотя и скопила за своих жизнь таких не мало, да ещё и с отличиями.
P.S. Кстати, пикантная подробность! То самое стихотворение Осипа Мандельштама имеет два варианта последнего четверостишия. Его первый, ранний вариант совсем неплохо ложится на мою настоящую деятельность… если и притягивать за уши, то совсем немножко. Судите сами:
«Что, если, над модной лавкою,
Мерцающая всегда,
Мне в сердце длинной булавкою
Опустится вдруг звезда?»