ЖИВЯ НА ОСТРОВЕ ЧУВСТВУЕШЬ СЕБЯ ВЛАСТИТЕЛЕМ ВСЕЛЕННОЙ – каждый раз, когда я, лежа на спине лазурной глади средиземного залива, погружаю голову в леденящую морскую воду, эта фраза всплывает из богом забытых глубин и по-хозяйски располагается на самом пике моего сознания, бесцеремонно потеснив всех возможных конкурентов и вызывающе раскачивая ножками перед самыми моими глазами. ЖИВЯ НА ОСТРОВЕ, ЧУВСТВУЕШЬ СЕБЯ ВЛАСТЕЛИНОМ ВСЕЛЕННОЙ… Стоит мне вытащить голову из воды, вернее стоит моим ушам оказаться в воздухе, и эта загадочная фраза исчезает. Я опять погружаю голову до самого носа в водную стихию и вот опять: ЖИВЯ НА ОСТРОВЕ… Но не только это… В том ухе, которое обращено к далёким невидимым берегам отдаётся непрестанный, веселый перезвон, как будто кто-то развлекается, ударяя иссушенными на солнце черепками, а в ухе обращённом к ближайшему берегу, слышен шипящий посвист убегающей к суше волны. А ещё… если лежать ногами к берегу, то перезвон черепков будет полностью огибать голову, но звучать не в такт, а как в джазе, когда мелодия противоборствует с ритмом, размеренное с иррациональным… Легкое покачивание на волнах, легкое оттягивание вглубь и шлепок – выброс, выплеск… Черепки слева и справа рассказывают одну и туже историю, то опережая, то запаздывая, настораживая и убаюкивая. Солнце, проникает через закрытые веки, то пламенно красным, то ослепительно белым, а если повезёт, то и без конца, и без края, сиреневым. ЧУВСТВУЕШЬ СЕБЯ ВЛАСТИТЕЛЕМ ВСЕЛЕННОЙ…
А собственно, почему бы и нет? Маленький человек растет на острове — Огромном острове. Со временем остров «малеет», а человек становится большим и то, что раньше казалось необъятным, с лёгкостью умещается у него на ладони. Каждая его тропинка, гора, изгиб, ему уже знакомы и понятны. Если весь мир подобен моему острову, то мне он под силу, думает он. Остаётся только сжать ладонь в кулак и… И становится Наполеоном, а может Колумбом… Мне нравится думать, что Колумб родился на этом острове, а не в Генуе… не корысти ради… Хотя возможны и отчаянные пираты… Кому романтика – кому разбой. Но ведь властители!
Волны раскачивают меня, пеленают, сковывают, поток тянет всё дальше и дальше в открытое море, да и фраза эта не отпускает… Постепенно перезвон черепков стихает, удаляется, а мерный шум глубин сливается с тишиной… Как же я люблю тишину! Из ее недр всё и рождается. И мысли, и понимание, и голоса, без слов, без суеты. Порой, когда я не хочу слышать и слушать, я начинаю говорить. Говорить не останавливаясь, не замолкая. Моя речь льётся потоком, заглушая чужие слова, парализуя волю того, кто напротив, пренебрегая приличием, вежливостью, логикой. Мой голос подобен потоку. Он смывает все звуки вокруг и позволяет мне хранить тишину. Тишина в колючей ограде из слов, ощетинивающихся перед хаосом словесного прибоя. Тишины!
Я утверждаю, что не боюсь смерти, что она всего лишь последний рубеж, неизбежный, а потому неоспоримый. Главное, до его прихода успеть понять. Желательно ещё успеть свершить, свершиться, оставить… а потом я говорю, что не хочу оставлять после себя ничего, хочу быть развеянной по ветру, исчезнуть. Мне нравиться думать так, но лучше вообще не думать. Я ведь не боюсь смерти… Но на этом острове мне все время снится смерть. Смерть родных, близких и я каждый раз просыпаюсь от страшных криков и стенаний, беззвучных, разрывающих мой рот, выворачивающих меня наизнанку, заставляющих переламываться пополам и кричать, кричать, кричать… ни единого звука не исходит из меня… Я кричу тишиной, страшной, черной, подобной бескрайней пропасти… Этот крик пронзает мой мозг, сотней колоколов отдаётся под черепом и нестерпимой болью поражает меня изнутри. Но ведь я не боюсь смерти… говорю я себе, повторяя снова и снова. Вот только тишина вторит мне иначе…
А порой столько слов толпиться в голове! Они набегают одно на другое, наступают на пятки, толкаются, перебивают друг друга, кулаки, локти, пощёчины. Они рвутся на свободу, сплоченные в своей безудержности, непримиримости, уязвимости. Они должны прервать эту тишину! У них есть на это право! Они обязаны, в конце концов! Они имеют право на голос! Но губы сжимаются пострашнее, чем у эпилептика. Молчи!!! – кричу я себе, не разжимая губ. У слов так много последствий… Выпусти на волю, и они заживут своей жизнью, кому романтика и благородный гнев, а кому разбой. Вот только руины разгребать тебе… всегда тебе…
В острове есть логика, гармония, своя правда. А море холодит и охлаждает. Куда ни кинь взгляд с берегов острова простираются его солёные воды. Как же оно красиво! Как прекрасно! Если сейчас открыть глаза, то купол неба кажется созданным только для тебя. Его края волшебной сферой оберегают тебя. Не такое оно уж и необъятное – как раз по тебе. Сейчас перевернусь на живот и поплыву к его границам…
Вот только границы как испарились. Остров исчез с горизонта. Одна морская гладь, без конца и без края, да насмешливое Светило высоко-высоко в небе. ПОКИДАЯ ОСТРОВ, ЗАБУДЬ О СВОИХ ВЛАДЕНИЯХ – выписывает солнце слепящими бликами на безбрежной глади морской…