Как черт из табакерки, слова неожиданно выскакивают из богом забытых уголков памяти и, на целых две недели, по хозяйски поселяются у меня в голове. Различные фрагменты, этого давно забытого стихотворения Юнны Мориц, нарушают моё спокойствие. Здесь, на другом конце света, в самой гуще шумного восточного рынка, непривычного разнообразия лиц, пряных запахов диковинных яств, «Ордынка, Полянка» отдают постным диетическим супом… Воистину, мой мозг играет со мной в странные игры. Мне столько надо увидеть, понять, обдумать, да просто запечатлеть на плёнку, а в голове так и скачет: «Я почти посерединке жизни собственной стояла…» «Я снаружи и с изнанки ткань судьбы перебирала…», «Это было на стоянке, Душу ветром пробирало…»
Чем-чем, а ветром здесь душу не освежишь… Тридцать с лишним градусов, как минимум восемьдесят процентов влажности и бесконечные торговые ряды… Конец января, самый центр Бангкока, Таиланд.
***
«Ничего не было, ничего не будет, всё есть…» — вместо вступления
НЕ люблю перечитывать книги, особенно любимые… Боюсь потерять ощущение открытия, откровения, созвучности, того что поразило меня когда-то и навсегда вплелось в ткань моей судьбы… Боюсь разочароваться, наслоить новое, сегодняшнее… Я вхожу в свою библиотеку, как приходят к самым близким и задушевным друзьям. Скольжу взглядом по полкам, перечитываю заглавия, имена авторов. Иногда, книга зовёт меня, и тогда я достаю её с полки, кладу на раскрытую ладонь левой руки, прикрываю правой и закрываю глаза…
Приучаю себя путешествовать без фотоаппарата. Сложно… Правая рука как ампутированная. Нет привычной тяжести в кисти и пальцы всё время натыкаются на пустоту. Каждый раз, когда у меня возникает непреодолимая потребность запечатлеть, ухватить миг, не упустить мгновение, рука рефлекторно взлетает вверх к глазам и её непривычная лёгкость отзывается щемящей тоской в сердце… Фантомные боли… Мера вынужденная: год тому назад мой последний фотоаппарат «приказал долго жить», спикировав на добротный пол Мариинского театрального фойе. После этого он ещё немного хорохорился, видимо из жалости к его неуклюжей хозяйке, но в себя так и не пришёл… его объектив стал застревать в самые неподходящие моменты, а экран затянула густая черная сетка. Я продолжала щёлкать практически вслепую, но и этому пришёл конец. Последний раз в Питере я была лет сорок тому назад, многие места тогда видела в первый и единственный раз, но в этот приезд могла вспомнить их до малейших и малозначительных деталей (при условии, что они сохранили свой былой вид).
Мы греемся на песке, наслаждаемся ласковым солнцем, отважно ныряем в ледяную воду, читаем или следим за полётом чаек. Леность, неторопливость… Время застыло… Величественной гладью океана простирается оно на все стороны света. Я перебираю руками песок, и он тонкими струйками течет сквозь пальцы…
«И спросил астроном: